У нас разные традиции

Фото: Beer7.net

Судя по всему, главным вопросом начавшейся предвыборной кампании станет, в разных формулировках, вопрос взаимоотношений тех, кто вот уже в который раз схлестнулся в споре о том, кого можно считать евреем, как должно быть устроено государство, чтобы оно являлось еврейским, и как понимать еврейские традиции. Я попробую выделить и сформулировать некоторые основные позиции дискутирующих сторон, по возможности придав им рациональный и спокойный характер.



На самом деле спор этот, конечно, совсем не новый, но в имеющихся базовых смысловых параметрах исторически вовсе и не очень старый. Можно достаточно уверенно утверждать, что он длится и в значительной мере определяет основные смысловые параметры еврейской жизни двести - двести с небольшим лет, что по сравнению с общей длительностью еврейской истории совсем немного. Очевидно, что проблема новых критериев национальной самоидентификации на рубеже 18-19 веков стояла не только перед евреями. Тот период вошел в мировую историю как время формирования наций в современном смысле этого слова, в том смысле, который включает в себя прежде всего самоидентификацию, национальный язык, культурные коды. До этого человек определялся прежде всего по сюзерену, которому он поклялся в верности, и по религии, в соответствии с нормами которой он принес эту клятву. Совершенно понятно, что всем известные, мягко говоря, трудности, которые довелось пережить евреям Испании и Франции, были в значительной мере связаны уже с тем, что титулом испанского короля было «его католическое величество», а французского - «христианнейший король». Понятно, что лояльность нехристианских подданных христианнейшему королю постоянно вызывала сомнения.

Как известно, Наполеон говорил, что история забудет его военные походы, но в ней навсегда останется его гражданский кодекс. Именно этот кодекс на уровне закона зафиксировал существование первой гражданской нации - французов, без различия религии и некоторых других ранее важных деталей. После долгих переговоров с представителями еврейской общины Франции евреи в Кодексе Наполеона были поименованы «французами Моисеева закона». Можно считать, что с этого началась эмансипация, то есть уравнивание в правах евреев стран Западной Европы, и одновременно проблема еврейской самоидентификации: кто же мы, французы, немцы, австрийцы и тому подобное с другой религией и, порой, несколько иной внешностью, или евреи - другой народ, люди другой национальности, в силу обстоятельств живущие в тех или иных страна? И одновременно, естественно, разные евреи дали на этот вопрос различные ответы, возникло движение Хаскалы, еврейского просвещения и приобщения к европейской культуре.

Впервые Хаскала как идея была выдвинута тоже в конце 18 века и, конечно же, у нее и ее инициатора Мозеса Мендельсона тут же появились влиятельные оппоненты. Кстати говоря, одним из них был первый гурский ребе, прямой предок нынешнего седьмого, подчиненные которого из партии «Агудат Исраэль», входящие в блок «Яадут а-Тора», спровоцировали нынешний политический кризис в Израиле, заблокировав принятие во втором и третьем чтении Закона о призыве. Но это к слову. А основная линия сюжета состоит в том, что почти весь 19 век пути двух основных групп европейских евреев расходились все дальше и дальше. Те, кто выбрал просвещение, массово становились учеными, врачами, адвокатами, инженерами, журналистами, те, кто не захотел или не имел такой возможности, как в России, оставались мелкими торговцами, ремесленниками и тому подобное и вели традиционный образ жизни. Трудно сказать, как далеко зашла бы ассимиляция первых и маргинализация вторых, но в самом конце 18 века, в 1894 году грянуло дело Дрейфуса, и высоко образованные глубоко интегрированные в европейское общество, вполне эмансипированные евреи обнаружили, что огромная часть их, казалось бы, соотечественников вовсе не считает их таковыми. Крики «смерть евреям» на улицах Парижа потрясли известного либерального юриста и литератора, еврея родом из Австро-Венгрии Теодора Герцля. Вместе с группой единомышленников, тоже еще недавно достаточно равнодушных к собственному еврейству, они создали Всемирную сионистскую организацию, то самое движение, результатами которого стали несколько волн алии и возрождение государства Израиль. И вот здесь случилось то, что может показаться парадоксальным. Значительное большинство традиционалистов и противников Хаскалы также не поддержали и сионизм. Собственно, из религиозных авторитетов первого ряда иную позицию занял фактически только раввин Авраам Ицхак Кук - основатель религиозного сионизма. Уже упомянутая партия «Агудат Исраэль», собственно, была основана теми же гурскими хасидами для того, чтобы противостоять уже не только просвещению, но в первую очередь сионизму.

Антисионистами они продолжают оставаться и сейчас. Забавная должность «заместитель министра с правами министра», которую занимает раввин Лицман, возникла в следствие того, что власть и деньги ему нужны, а входить в правительство государства Израиль гурские правила не велят. Также они не велят служить в Армии обороны Израиля и, судя по всему, что-нибудь отдавать в государственный бюджет. Зато точно велят брать из него, как можно больше. Они также велят не учить детей в школах математике, физике и иностранным языкам, лишая их какой-либо возможности найти себе достойную работу и вынуждая всю жизнь зависеть от подачек своих «духовных» лидеров. В общем они продолжают оставаться антисионистами, отличающимися от Нетурей Карта большей хитростью, которая позволяет им неплохо существовать за счет сионистского государства. Неслучайно некоторые издания оценивают состояние нынешнего гурского ребе в 250 млн долларов. Совсем неплохо для владыки умов и голосов, большинство носителей которых живет на дотации.

Хаскала была очень противоречивым явлением. Наряду с эмансипацией, переходящей в отказ от еврейства, она также дала нашему народу и всему миру неисчислимое количество блистательных интеллектуалов, позволяющих оценить вклад евреев в развитие цивилизации как несравненный. Безусловно, без нее не мог возникнуть сионизм и еврейское государство не возродилось бы на карте мира. Именно благодаря ей народ одной единственной Книги стал народом книги вообще, книги как символа знания, интеллекта, прогресса. Это теперь - наша традиция, также как традиция строить и защищать свою Страну.

Противостояние просвещению и сионизму - это совсем другая традиция, которая пыталась, но не смогла помешать еврейскому народу стать тем, кем он стал - свободной просвещенной нацией, живущей в своей стране.

Уверен, что не сможет и сейчас.

Александр Осовцов, 
профессор философии