Надоело говорить и спорить

Фото: Beer7.net

Почему-то одной из доминирующих тем в связи с предстоящими выборами является усталость избирателей от участия в них. То есть вот можно подумать, что потратить 30-40 минут времени в дополнительный, подчеркиваю, призовой выходной день израильтянам очень трудно.

Я еще могу понять тех, кто действительно тратит много сил — прежде всего, кандидатов в депутаты и их помощников. Для них предвыборная кампания — действительно, сложный, требующий большого расхода энергии период жизни, ожесточенная борьба с конкурентами с непредсказуемым результатом.

Прожить его второй раз за один календарный год реально нелегко, но при этом все они клянутся, что третьих выборов не будет ни за что ни при каких обстоятельствах, обещая это избирателям, многие из которых действительно жалуются на усталость от выборов в социальных сетях и даже в частных разговорах.

Наверное, имеет смысл обсудить, что же именно так нас утомило, от чего нам предстоит отдыхать после следующего вторника и, самое главное, в каких условиях.



Согласно израильскому законодательству нам предстоит выбрать депутатов Кнессета, и больше никого. Дважды поставленный эксперимент с прямыми выборами главы правительства был прекращен два десятилетия назад.

На мой взгляд, это было верное решение, потому что без большинства в парламенте всенародно избранный премьер оказывается в совершенно двойственном положении. Нисколько не будучи поклонником политики Эхуда Барака, я хорошо помню, как трудно ему было действовать с коалицией в 60 мандатов, а если бы их было на один меньше, то есть 59, то ситуация и вовсе была бы патовая.

Поэтому теперь, как прежде, премьер-министром станет тот, кто заручится поддержкой большинства депутатов. Более того, полномочия премьер-министра в Израиле, как в любой нормальной парламентской демократии, существенно ограничены.

Поскольку в истории страны еще не было случая, когда одна партия набирала бы 61 мандат, то правительство всегда состоит из нескольких партий, а все решения оно принимает голосованием, в котором каждый голос весит совершенно одинаково.

Это же касается и так называемого кабинета безопасности, или «узкого кабинета», зона ответственности которого понятна из его названия. Там тоже по любому вопросу проводится голосование.

Таким образом, согласно букве закона и духа парламентаризма премьер-министр — первый среди равных, организатор и координатор, председательствующий на заседаниях, и это, собственно, все. За исключением экстренных форс-мажорных ситуаций, принимать судьбоносные решения в одиночку он не имеет права.

Чрезмерная персонификация власти не была свойственна Израилю даже во времена Бен Гуриона. Ему доводилось и проигрывать голосования, и пускаться на всякие ухищрения в поисках поддержки, и даже запирать на ключ своих оппонентов, дабы они не смогли участвовать в заседании. Словом, все было, как и положено, при многопартийной демократии, да еще и с наличием в партиях различных фракций.

Судя по всему, предстоящие выборы могут принести три различных варианта своих результатов. Вариант первый — Нетаниягу получает коалицию в 61 или более голосов, состоящую из его партии Ликуд, ультра ортодоксов ашкеназских (Яадут а-Тора), сефардских (ШАС) и правого блока Ямина, где также существенную роль играют представители религиозного сектора. Зачастую эту конструкцию называют правым лагерем.

Откровенно говоря, я очень сомневаюсь в правомерности этого названия. Вероятнее всего, сам нынешний премьер — политик, действительно в основном правых взглядов. Но несмотря на всю его амбициозность и несомненную харизматичность, он слишком хорошо знает, что он именно премьер-министр, возглавляющий коалиционное правительство.

А коль скоро его партнерами являются как минимум две партии, представляющие сектора, безгранично далекие от любых рыночных представлений об экономике и бюджете, то и политика такой возможной коалиции никогда не будет сколько-нибудь свободной от механизмов чисто социалистического распределения.

Да, именно социалистического, потому что советский, условно светский социализм — отнюдь не единственный вариант. Социализм вполне бывает религиозным. А бюджету вообще все равно, склонны ли получатели бесконечных пособий из уплаченных другими налогов молиться кому бы то ни было или просто бездельничают за чужой счет в свое удовольствие, поэтому политика такого возможного правительства всегда будет «рыночной» с точки зрения налогообложения тех, кто на этом рынке работает, и «социалистической» для тех, кто на нем только ест.

Второй вариант, менее вероятный — это правительство левоцентристов (или просто центристов, как предпочитают называть себя лидеры блока Кахоль-Лаван), левых из Аводы и крайне левых из партии МЕРЕЦ.

Этот вариант парадоксален тем, что даже чисто гипотетически такое правительство нельзя организовать без поддержки арабского списка. Необходимость этой поддержки делают эту, и без того рыхлую и внутренне противоречивую конструкцию, окончательно неустойчивой.

И, кроме того, тогда она уже совсем перестает быть действительно левой, потому что националистическая часть арабского списка никакой левизной не страдает.

В конце концов невозможно же считать левым всякого, кто просто не любит Израиль как еврейское государство — будь тот от Нила до Евфрата, в нынешних границах или даже в границах 1967 года.

Третий вариант возникает в ситуации, когда ни Нетаниягу, ни Ганц / Лапид большинства не получают. Тогда должно, если, конечно, верить обещаниям политиков всех партий, что третьих подряд выборов не будет, возникнуть правительство национального единства.

Такие случаи в Израиле уже бывали неоднократно. Формировались такие правительства как в сложных с точки зрения экономики или безопасности обстоятельствах, так и просто в результате возникшего политического расклада.

Вероятнее всего, в этот раз, если такое случится, это будет правительство правоцентристское, в котором будут представлены все, кроме ультра ортодоксов, крайне правых и крайне левых.

Если учесть все грозные признаки надвигающегося бюджетно-финансового кризиса, то этот вариант следует признать осмысленным не только с точки зрения возможного политического расклада, но и как нормальную антикризисную меру.

Конечно, неизвестно, будет ли такое правительство внутренне целостным и достаточно устойчивым, но зато оно точно будет устойчивым с точки зрения количества мандатов — это единственная конструкция, которой не придется судорожно наскребать 61 голос.

Последний опыт такого рода кабинета был умеренно оптимистичным и кабинет просуществовал два года. Ну да, два года — срок более, чем достаточный для израильских избирателей, чтобы уж точно хорошо отдохнуть. И снова начать говорить и спорить о том, что делать, кто виноват и чем сердце успокоиться.

Александр Осовцов