 |
| Фото: Beer7.net |
Глава регионального совета Шломи Габи Неэман, ссылаясь на сведения, полученные от военных, утверждает, что правительственная программа по обеспечению северных населенных пунктов защитными помещениями была заморожена Нетаниягу в рамках его политической борьбы с инициатором программы - экс-министром обороны Авигдором Либерманом. Дескать, не бывать в эпоху правления Биби программы имени кого-либо другого и уж тем более – главного оппонента в стратегии безопасности.
Больше половины населения в зоне потенциального обстрела «Хизбаллы» не защищены от ракетных и минометных атак. Не хватает бомбоубежищ в жилых домах, учебные заведения и промышленные здания не оснащены защитными помещениями. Напряженная предвоенная ситуация на Севере выявила чрезвычайно опасную зависимость порядка приоритетов правительства Нетаниягу от предвыборных опросов. Сама по себе тенденция не новая, но оставалась надежда, что товарообмен мандатов на привилегии не касается вопросов безопасности израильтян. Хотя бы потому, что язык не поворачивается назвать бомбоубежище привилегией. Но надежда оказалась иллюзией.
Предсказуемые неожиданности
Вторая Ливанская война началась внезапно, в 2006-м. Причем внезапно для всех ее участников, пассивных и активных, по обе стороны израильско-ливанской границы. То есть, со всеми ее составляющими мы уже сталкивались.
Ракеты падали на Кирьят-Шмону задолго до Второй Ливанской. Боевики «Хизбаллы» нам тоже были знакомы. Всего за шесть лет до этого наши солдаты в Ливане сталкивались с ними ежедневно лицом к лицу. Но вот все это вместе и в большой концентрации на единицу времени довелось нам тогда испытать впервые.
Признаться, первые дни Войны выявили гораздо больше проблем, чем мы могли предположить. На фронте, в тылу и в тылу врага. Мы поначалу и не знали, как назвать ту вереницу событий, с которой столкнулись.
Все сомневались – не слишком ли громкое слово «война». Сначала назвали это операцией на Севере, потом масштабной операцией и только через месяц после начала военных действий в обиход вошло слово «война».
Но это лишь, так называемая, надводная часть айсберга, который состоял из массы выявленных проблем. От некомпетентности некоторых ключевых командиров подразделений ЦАХАЛа до весьма рыхлого уровня готовности тыла.
Проблемы пытались решать по мере их поступления. В той или иной степени многое удавалось. Высший командный состав Северного округа был усилен двумя генералами: заместителем начальника генштаба Моше Каплинским и командующим сухопутными войсками Бени Ганцем. Правительство меняло задачи, поставленные перед армией. Армия, в свою очередь, адаптировала действия под новые задачи и так далее по цепочке.
Тыл без щита
Но основная масса решений пришлась на послевоенный период отчетов и расследований. Оперативную работу над ошибками ЦАХАЛ проводил сразу после Второй Ливанской и во время операций в секторе Газа. Гигантская работа была проведена по реорганизации работы службы тыла и взаимодействия с местными советами.
Без должного внимания долгое время оставался лишь один вывод той войны – незащищенность северных населенных пунктов перед угрозой ракетных и минометных обстрелов.
Это наше слабое место определилось уже в первые минуты боевых действий, когда посыпались первые «грады» на жилой квартал Цфата. А потом напоминало о себе практически ежедневно даже во время обстрелов, которые не приводили к жертвам среди гражданского населения.
Те, кому довелось попасть под минометный обстрел на заправочной станции в Метуле, никогда не забудут пережитое. Фактор незащищенности, вне всякого сомнения, сыграл не последнюю роль в ощущении «недопобеды», с которым вышли из этой войны многие израильтяне.
Программа Либермана, а эпоха – Нетаниягу
Тем не менее, несмотря на очевиднцю необходимость масштабной программы по обеспечению северных населенных пунктов защищенными помещениями, впервые о ней заговорил серьезно только министр обороны Либерман летом 2016 года. Десять лет его предшественники гордились тем, как глубоко в бункере вынужден скрываться Насралла и как он сожалеет о случившемся летом 2006-го.
Полтора года назад программа Либермана, предусматривающая выделение пяти миллиардов шекелей на обеспечение противоракетной защитой северных населенных пунктов, получила поддержку правительства, но оставалась в сообщениях журналистов исключительно «программой Либермана по защите». Ее именно так и называли.
Но после ухода министра обороны в отставку, Нетаниягу фактически заморозил реализацию плана. Глава местного совета Шломи, ссылаясь на свои беседы с военным руководством, связывает эти события. В армии, по его словам, убеждены: Нетаниягу заблокировал программу Либермана из политических соображений – чтобы лишить своего оппонента такого очевидного достижения на посту министра обороны.
Политика важнее безопасности?
Очень тяжелое обвинение. Поставить личные политические амбиции выше интересов безопасности – это слишком, даже для самых циничных политиков.
Сам Либерман говорит, что потрясен услышанным. Конечно, должна быть какая-то внутренняя граница дозволенного. Иначе можно заподозрить, что и помпезность вокруг инженерной операции по ликвидации тоннелей «Хизбаллы» тоже была вызвана политическими амбициями Нетаниягу.
Ведь ликвидация тоннелей ХАМАСа в Газе, которая проводилась под руководством министра обороны Либермана, не стала поводом для пресс-конференций и яркого названия спецоперации. И политика «урегулирования» отношений с ХАМАСом тоже тогда проводится, чтобы не признавать правоты своего главного оппонента?
Так можно зайти слишком далеко. Еще скажут, что Исмаил Хания жив, потому что его ликвидацию связывали бы с именем Либермана. Абсурд, согласитесь.
Алекс Гольцекер
Комментариев нет:
Отправить комментарий