 |
| Фото: Beer7.Net |
Трое покончили с собой, двое попали в психбольницу: всего за полтора года в больнице "Сорока" выбыли из коллектива пять врачей. Если бы это был сюжет фильма ужасов, можно было сказать: как лихо придумано. Однако трагедия в том, что все истории, о которых пойдет речь ниже, - подлинные. Вдовы покойных врачей гневно отрицают официальную версию о "совпадении трагических случаев". В январе в газете "Едиот ахронот" вышло большое журналистское расследование, которое проливает свет на причины череды самоубийств.
Вдова доктора Березовского: "Алекс должен был вот-вот получить звание профессора"
В последние недели перед самоубийством 59-летнему доктору Алексу Березовскому (на фото вверху), заведующему отделением пластической хирургии, стало трудно жить в привычном режиме. Человек, который много лет самоотверженно трудился в больнице, просил жену, чтобы та буквально выгнала его на работу.
"Я помню его стоящим у двери с портфелем в руках, не способным сдвинуться с места. Он говорил: дай мне пинка, чтобы я пошел на работу, - рассказывает его вдова Инга Березовская. - Алекс ушел из жизни за пять месяцев до получения профессорского звания. Во имя этого он очень много работал". Инга не в состоянии сдержать слез.
Самоубийство Березовского в июле 2018 года открыло скорбный список. Два месяца спустя покончил с собой доктор Ави Шимони, ведущий кардиолог и заведующий реанимационным отделением, которого считали талантливейшим специалистом. В декабре 2019-го совершил самоубийство радиолог, доктор Марк Фрейскель. Двое врачей-интернов, проходивших в "Сороке" ординатуру, попали в психиатрическую клинику после нервного срыва.
Инга Березовская убеждена, что все это не случайно.
"Когда я узнала, что после смерти моего мужа ушли из жизни еще двое врачей, я решила прервать молчание, - говорит она. - Я не проронила ни слова в адрес больницы целых полтора года, но когда увидела, с каким пренебрежением относятся к этой беде ответственные лица, я решила больше не молчать".
По словам Инги, второе самоубийство в больнице стало для нее настоящим шоком. "В тот момент я находилась в Праге, где изучает медицину мою дочь. Когда я услышала, что доктор Шимони тоже покончил жизнь самоубийством, то была на грани обморока. Просто не могла поверить, что еще один заведующий отделением свел счеты с жизнью.
Вернувшись в Израиль, я отправилась к вдове Шимони. Мы сидели вместе и плакали. Нас объединила общая трагедия. Как и я, она в гневе от поведения администрации больницы. Мы обе чувствуем, что наших мужей, которые были замечательными врачами, фактически бросили на произвол судьбы".
Тяжелые условия работы
В последние недели журналист "Едиот ахронот" беседовала с врачами и сотрудниками "Сороки", а также с теми, кто недавно прекратил работать в этой больнице. Все говорили о колоссальной загруженности и хронической усталости, об эмоционально тяжелой работе с пациентами из проблематичных слоев населения.
И все собеседники в один голос жаловались на отношение руководства больницы, которое, по их словам, недостаточно серьезно относится к тяжелым условиям работы врачей.
"Я решился на разговор с вами, чтобы предотвратить четвертое самоубийство, - говорит один из врачей "Сороки". - Администрация делает вид, что между тремя трагическими случаями нет никакой связи. Но, как говорит мой знакомый военный врач, если бы в его полку за полтора года свели счеты с жизнью три командира, то все командование было бы смещено, а военная полиция немедленно начала расследование.
Я убежден, что самоубийства врачей в "Сороке" связаны между собой. Речь идет о врачах, не выдержавших нечеловеческой нагрузки. Факт: ни в одной другой больнице ничего подобного не произошло. "Сорока" страдает от отвратительной корпоративной культуры под лозунгом: врачу трудно? это его проблемы".
В администрации больницы "Сорока" отвергают эти утверждения: "Руководство больницы задействовало множество внутренних способов оказать моральную поддержку сотрудникам и обнаружить случаи депрессии среди персонала, которые могут привести к самоубийству".
Один на поле боя
В апреле 2017 года в научный совет Израильской медицинской ассоциации ("Гистадрут рефуит") поступил анонимный факс, в котором описывались недочеты в подготовке интернов в отделении пластической хирургии в больнице "Сорока". Основные обвинения анонимные жалобщики выдвинули против заведующего отделением, доктора Березовского.
Научный совет поспешил создать комиссию по расследованию. В ее состав вошли врачи и главы хирургических отделений. Не отрицая необходимость проверки жалоб, Инга Березовская рассказывает о том, как ее мужа оставили один на один с разбирательством Администрация "Сороки" не сочла нужным вмешаться или поддержать своего ведущего сотрудника.
"Однажды Алекс рассказал мне, что рассматривается возможность приставить к нему бывшего пластического хирурга для наблюдения за происходящим в отделении. Сообщение о том, что он не может принимать в свое отделение новых стажеров, стало для него настоящим ударом. Алекс не только многие годы обучал молодых специалистов, но и экзаменовал врачей из других больниц в рамках сотрудничества с минздравом. Он почувствовал себя глубоко оскорбленным.
Мы репатриировались в Израиль в начале 1990-х. Алекс вырос в этом отделении, пройдя путь от молодого врача до заведующего. В отделении работали врачи и сестры, которых он считал членами своей семьи. Никто также не отрицал, что он был блестящим хирургом".
- Делился ли он с вами тем, что происходит?
"Он постоянно говорил о том, что у него нет сил, что весь день он тратит не на больных, а на протокольные заседания и бюрократическую переписку. Он говорил, что пытается разъяснить, почему подготовка интернов проводится так, а не иначе, однако его никто не слушает.
Стажерам было известно заранее, что в "Сороке" мало занимаются эстетической хирургией. Это больница, в которой хирурги спасают пациентов
с тяжелыми ожогами, переживших серьезные ранения или аварии. Нет достаточно сотрудников и операционных, чтобы заниматься эстетической хирургией. И знаете, что делал Алекс, чтобы стажеры получали подготовку и в этой сфере? Он приглашал их на свои операции, которые делал в частной клинике. Он проводил встречи сотрудников и стажеров у нас дома или в пабе, чтобы в расслабленной атмосфере они могли свободно говорить обо всем. Иногда он проводил с ними время по субботам, я даже сердилась на него за это".
Вот что Алекс Березовский написал в своем прощальном письме: "В последние два года я находился в состоянии колоссального стресса по причине противостояния с научным советом. Из-за жалобы некоторых стажеров научный совет начал беспрецедентные гонения против сотрудников коллектива отделения пластической хирургии... Назначенная советом комиссия обращалась исключительно к стажерам, игнорируя врачей-специалистов отделения. В результате на свет появился беспрецедентный документ, полный лживой информации, в искаженной форме описывающий происходящее в отделении. Я больше не в силах выносить все это и поэтому принял то решение, которое принял. Я прошу прощения у своей семьи, у самых важных людей в моей жизни - жены и детей. Я очень вас люблю! И снова прошу прощения. Алекс Березовский".
Вдова Березовского подчеркивает, что муж был крайне разочарован позицией, которую заняло руководство больницы. С одной стороны, администрация не сочла необходимым снять его с должности, но, с другой, не оказала ему никакой поддержки. "Ему было очень больно, он был ужасно разочарован, его надежды на поддержку со стороны администрации "Сороки" не оправдались. Он чувствовал себя козлом отпущения".
- Почему он не уволился?
"Я советовала ему уйти. Говорила: зачем тебе все это нужно? Займись частной практикой, у тебя будет море работы. Он отвечал: "Мое отделение - это мое дитя, а ребенка не бросают в беде". Алекс 28 лет проработал на одном месте, он ни разу не соблазнился даже самыми привлекательными предложениями".
В последние дни жизни мужа Инга Березовская почувствовала, что его состояние усугубилось. "Я позвонила подруге и рассказала, что Алекс не ест, не разговаривает, что он подавлен. Я чувствовала: с ним творится что-то неладное. Чтобы он развеялся, я купила ему два билета в Москву на чемпионат мира по футболу. Он поехал вместе со своей сестрой. Они провели там неделю. Алекс вернулся в Израиль в воскресенье, а утром во вторник совершил самоубийство. Он понял, что ничего не изменится, что он вернулся в ту же реальность".
По словам вдовы, после смерти Березовского руководство больницы старается не иметь дела с его семьей.
"Тот факт, что он покончил с собой в операционной, где проводил сложнейшие операции, никак не повлиял на администрацию "Сороки". Я прямо сказала директору, посетившему наш дом в дни траура, что обвиняю больницу в бездействии в той ситуации, в которой оказался Алекс.
Прошло два месяца, наступил еврейский Новый год, Рош ха-Шана. Из больницы никто даже не подумал позвонить и поздравить нас с праздником, прислать цветы, поинтересоваться, что с нами происходит.
Алекс находился в больнице с утра до вечера. Моя дочь, изучающая медицину за границей, призналась мне, что не будет работать врачом в Израиле. Она видела, что сделали с ее отцом. На нашу просьбу передать семье компьютер Алекса, чтобы попытаться понять причину трагедии, больница ответила отказом. Нам пришлось обратиться в суд".
Терапия с обратным эффектом
После самоубийства доктора Березовского в "Сороке" стали проводить встречи сотрудников с психологами и психиатрами.
"После смерти Алекса начался скандал, люди начали обвинять друг друга в том, что довели его до самоубийства, - вспоминает молодой врач в отделении пластической хирургии. - Навязанные нам групповые "терапевтические" встречи не только не помогли, а, напротив, усугубили ситуацию. Это было ужасно. Все сидели вместе - врачи, стажеры, медсестры. Это был настоящий фарс. Одни кричали, другие молчали. Психологи не смогли или не захотели понять, в каком состоянии мы находимся. В отделении царила аномальная ситуация: один стажер не хотел заходить в операционную с таким-то врачом, другой ни в какую не желал ассистировать третьему, одна медсестра не разговаривала с другой. Как можно лечить больных в таком состоянии?"
Доведенный до отчаяния
Чтобы получить представление о рабочей среде в больнице, следует мысленно вернуться в тот день, когда вдова доктора Ави Шимони приехала с двумя дочерьми в больницу забрать вещи своего мужа. Незадолго до этого 47-летний Шимони, блестящий кардиолог и завотделением, выстрелил в себя в машине, припаркованной неподалеку от дома.
Вот что рассказывает родственник Шимони: "Они пришли в отделение, в котором Ави проводил дни и ночи напролет. Никто даже не вышел к ним навстречу. Никто их не поприветствовал, никто не обнял, никто не выразил сочувствия. Никому в голову не пришло подойти к девочкам и сказать: "Твой папа был замечательным врачом". Это был окончательный приговор: речь идет о нездоровом месте работы, которое Ави должен был покинуть давно".
За несколько месяцев до трагической даты (самоубийство произошло 16 сентября 2018 года) доктор Шимони получил назначение на должность заведующего реанимационным отделением.
"Постоянный аврал в "Сороке" - привычное явление, здесь наскоро заделывают любые прорехи, и поддержки ты здесь не дождешься, - говорит врач, друг Шимони. - Ави принял реанимационное отделение, самое сложное в больнице, где жизнь каждого больного висит на волоске, без должной передачи дел. Это имело далеко идущие последствия. В последние два месяца на него свалилось неподъемное количество работы. Ави никогда не жаловался, но рассказывал, как бы между прочим, что врачи сгибаются под невыносимым грузом дежурств. Руководство прекрасно об этом знало. Но я не знаком с кем-либо в этой больнице, кто получил бы поддержку от администрации".
- Многие думают, что ведущие врачи в больнице прощаются со всеми в три часа дня и отправляются в частные клиники.
"Это верно для специалистов в центре страны, но не в "Сороке". Я с трудом могу вспомнить, когда в последний раз нормально обедал в столовой. Ты не успеваешь не только поесть, но и сходить в туалет. Загляни в "Сороку" в шесть-семь вечера. Все врачи-специалисты будут на месте.
Всю неделю мы предпринимаем невероятные усилия, чтобы осмотреть пациентов. Для того, чтобы изучить все истории болезни, проверить анализы и убедиться, что я ничего не упустил, мне приходится находиться в больнице в пятницу за счет своего личного времени. Мне это никто не оплачивает. Нагрузка невообразимая - как на стажеров, так и на специалистов. Ави оставался в больнице по ночам. Иногда он отдыхал в спальном мешке прямо в отделении. С каждым днем он все больше впадал в отчаяние".
"За две недели до гибели Ави Шимони сказал жене, что намерен уволиться из больницы, - продолжает мой собеседник. - За неделю до смерти он планировал начать поиск подходящей ставки в другой больнице. Он выглядел ужасно - стеклянный взгляд, небритое лицо, крайняя степень усталости. Он провел четыре дежурства подряд. Последнее из них - в день самоубийства".
Родственница Ави Шимони рассказывает, как его потрясло самоубийство доктора Березовского. "Он сказал, что все высшее начальство было созвано на срочное совещание. Ави был в шоке от того, что на совещании все обсуждали лишь технические детали и различные протокольные вопросы. Никто не говорил о том, каким человеком был Алекс. Ави не понимал, почему никто не вспоминает, что он был прекрасным врачом, хорошим человеком, семьянином, отцом. Ави был этим очень возмущен. И вот... Всего через два месяца он тоже совершил самоубийство".
Острый дефицит кадров и услуг
Вот уже много лет Южный форум по вопросам здравоохранения - общественная организация, созданная жителями юга в 2004 году, - предостерегает о кризисе с медобслуживанием в регионе.
В отчете организации, опубликованном в начале января и базирующемся на данных минздрава, отмечается: "Ситуация в системе здравоохранения на юге страны характеризуется острым дефицитом кадров и услуг. Число работающих в системе медобслуживания в Негеве наполовину меньше, чем в Тель-Авивском округе, Хайфе и Иерусалиме. Число больничных коек также очень низкое.
На всю Беэр-Шеву есть только одна больница ("Сорока"), а в ней около тысячи коек. Эта больница обслуживает 730.000 жителей Негева, занимающего 60% территории Израиля. Эти сухие цифры трансформируются в низкое качество жизни населения юга страны.
Беэр-Шевский округ занимает первое место в стране по уровню смертности на тысячу человек. Больные вынуждены долгие месяцы ждать своей очереди на операцию, анализы, обследования, консультации у специалистов.
Продолжительность жизни в Негеве ниже на 5 лет по сравнению с центром страны. Детская смертность составляет 5,2 младенца на тысячу родов. Для сравнения: в Тель-Авиве эта цифра составляет всего 1,2".
В интервью сайту Ynet директор больницы "Сорока" доктор Шломи Кадош отметил, что Израиль отстает от средних показателей стран OECD по числу врачей на 1000 человек населения. В Израиле этот показатель составляет 3,1. Однако на юге страны ситуация еще хуже - 2,1 врач на тысячу жителей. Кадровый кризис с каждым годом становится все острее. По словам Кадоша, если не будут приняты срочные меры, развал системы неизбежен.
Тхия Барак, Едиот ахронот
Перевод: Гай Франкович
Комментариев нет:
Отправить комментарий